БАЛЛАДА О ДЕТСТВЕ
Час зачатья я помню неточно –
Значит память моя однобока,
Но зачат я был ночью, порочно
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе:
Девять месяцев – это не лет!
Первый срок отбывал я в утробе –
Ничего там хорошего нет.
Спасибо вам, святители,
Что плюнули да дунули,
Что вдруг мои родители
Зачать меня задумали.
В те времена укромные,
Теперь – почти былинные,
Когда срока огромные
Брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия,
А многих – даже ранее,
А вот живёт же братия,
Моя честна компания!
Ходу, думушки резвые, ходу!
Слова, строченьки милые, слова!..
Первый раз получил я свободу
По Указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил, –
Отыгрался бы на подлеце!
Но родился, и жил я, и выжил:
Дом на Первой Мещанской – в конце.
Там за стеной, за стеночкою,
За перегородочкой
Соседушка с соседочкою
Баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так –
Система коридорная:
На тридцать восемь комнаток –
Всего одна уборная.
Здесь на зуб зуб не попадал,
Не грела телогреечка,
Здесь я доподлинно узнал,
Почём она – копеечка.
... Не боялась сирены соседка,
И привыкла к ней мать понемногу,
И плевал я, здоровый трёхлетка,
На воздушную эту тревогу!
Да не всё то, что сверху, – от Бога,
И народ "зажигалки" тушил:
И как малая фронту подмога –
Мой песок и дырявый кувшин.
И било солнце в три луча,
На чердаке рассеяно,
На Евдоким Кириллыча
И Гисю Моисеевну.
Она ему: "Как сыновья?!" –
"Да без вести пропавшие!
Эх, Гиська, мы одна семья –
Вы тоже пострадавшие!
Вы тоже – пострадавшие,
А значит – обрусевшие:
Мои – без вести павшие,
Твои – безвинно севшие".
... Я ушёл от пелёнок и сосок,
Поживал – не забыт, не заброшен,
Но дразнили меня "недоносок",
Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я:
Пленных гонят – чего ж мы дрожим?!
Возвращались отцы наши, братья
По домам – по своим да чужим...
У тёти Зины кофточка
С разводами да змеями –
То у Попова Вовчика
Отец пришёл с трофеями.
Трофейная Япония,
Трофейная Германия...
Пришла страна Лимония,
Сплошная Чемодания!
Взял у отца на станции
Погоны, словно цацки я,
А из эвакуации
Толпой валили штатские.
Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились – потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшиеся – отревели.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,
Мы спросили: "Зачем?" – он в ответ:
Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет!
Пророчество папашино
Не слушал Витька с корешем –
Из коридора нашего
В тюремный коридор ушёл.
Ну, он всегда был спорщиком,
Припрут к стене – откажется...
Прошёл он коридорчиком –
И кончил "стенкой", кажется.
Но у отцов – свои умы,
А что до нас касательно –
На жизнь засматривались мы
Уже самостоятельно.
Все – от нас до почти годовалых –
"Толковищу" вели до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле,
В "ремеслухе" – живи да тужи:
Ни дерзнуть, ни рискнуть... Но рискнули
Из напильников делать ножи.
Они воткнутся в лёгкие
От никотина чёрные
По рукоятки – лёгкие
Трёхцветные наборные...
Вели дела обменные
Сопливые острожники –
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики.
Сперва играли в "фантики",
В "пристенок" с крохоборами,
И вот ушли романтики
Из подворотен ворами.
... Спекулянтка была номер перший –
Ни соседей, ни Бога не труся,
Жизнь закончила миллионершей
Пересветова тётя Маруся.
У Маруси за стенкой говели,
И она там втихую пила...
А упала она возле двери –
Некрасиво так, зло умерла.
И было всё обыденно:
Заглянет кто – расстроится.
Особенно обидело
Богатство метростроевца –
Он дом сломал, а нам сказал:
"У вас носы не вытерты,
А я – за что я воевал?!" –
И разные эпитеты.
Нажива – как наркотика.
Не выдержала этого
Богатенькая тётенька
Маруся Пересветова.
... Было время – и были подвалы,
Было надо – и цены снижали,
И текли куда надо каналы,
И в конце куда надо впадали.
Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись,
Потому что из тех коридоров
Вниз сподручней им было, чем ввысь.
В. С. Высоцкий
<1975>